| Главная » Статьи » Женское |
Очерк о русском женском характере
Семья
– это единая система, в которой каждому ее члену находится свое место,
поручение и своя территория для реализации (подробнее о психологии семьи
можно прочитать в книге В.Ю. Слабинский Семейная позитивная
динамическая психотерапия, СПб.: Наука и Техника, 2009). Народная
мудрость гласит: «Муж и жена – одна сатана». Другими словами, для
существования гармоничной семьи необходима определенная сочетаемость
характеров супругов. Как было показано ранее характер – это
адаптационная матрица, способствующая выживанию и успешному
функционированию индивида. Человеку приходится адаптироваться не только к
природной, но и к социальной среде, частью которой является семья.
Если существует специфический русский мужской характер, то должен
наличествовать дополняющий его женский вариант. Рассмотрим особенности
этнического русского женского характера через призму женских образов и
архетипов русского эпоса.
Следует подчеркнуть, что несмотря на то, что русская сказочная традиция чрезвычайно многообразна, прослеживаются определенные закономерности описания героинь, например, в волшебных сказках чаще всего речь идет о девушках и старухах, в то время как образ женщины-матери-супруги встречается значительно реже. Можно вспомнить, что типичная волшебная сказка заканчивается свадьбой: «И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, да в рот не попадало». А вот в бытовых сказках напротив, чаще повествуется про супружескую жизнь, про взаимоотношения мужа и жены. Первое что обнаруживается в волшебных сказках, это необыкновенная красота главной героини. Красота – главная женская характеристика в русских сказках. Сказочная красота – это не какие-то особые пропорции тела (скажем, 90 х 60 х 90), а прежде всего, особая духовность. Красота подчеркивает гармонию человека с окружающим миром, другими и самим собой. Когда у женщины мир в душе, ее лицо излучает особую неземную красоту, о сказочной героине говорят – Свет-девица. Если в сказке упоминается несколько женских персонажей, то мы понимаем, главная героиня – это та, которая самая красивая, и, что у нее, в конце-то концов, всё в жизни сложится хорошо. Данное правило работает и в историях про сироток-замухрышек. Стоило Золушке заполучить красивое платье, как оказалось, что она первая красавица королевства. Александр Сергеевич Пушкин использует эту закономерность в своей сказке «О мертвой царевне и семи богатырях». Царица-мачеха становится отрицательным персонажем, когда зеркальце в ответ: «Ты прекрасна, спору нет; Но царевна всех милее, Всех румяней и белее». Узнав эту страшную весть, Царица-мачеха словно перерождается, начинает вести себя как заправская злодейка. Пушкину больше ничего не нужно объяснять, слушатель, воспитанный на сказках и так всё прекрасно понимает: или красавица или злодейка. Таким образом, женская красота – это критерий доброты, порядочности, жизни по совести. Кроме того, главная героиня сказки не только красавица, но и певунья. Если мужской персонаж в сказке, как правило, малоразговорчив, но деятелен, то героиня – говорит, что песню поёт. В лекции про психологические коды сказки «Колобок» мы уже касались этой особенности на примере Лисы. Напомним, что древнейшей богиней является супруга Рудры ведическая богиня Ума, которая всем именам мати. Владение тайной речью помогает сказочной героине решать самые трудные задачи. Часто по ее требованию являются волшебные помощники, которые и выполняют всю работу. Умение плясать лебедушкой, словно песню петь, так же подчеркивает магические способности героини. Тайными словами, да ритуальными движениями в танце женщина латает огрехи мироздания, ведь один из древнейших женских архетипов – это архетип Пряхи. Если же говорить непосредственно о характере, то подчеркивается, что он легкий, веселый, озорной, героиня утешает и воодушевляет на подвиги своего возлюбленного: «Утро вечера мудренее». Не случайно, грусть главной героини, воспринимается или как ее дефект (сказка «Царевна-Несмеяна») или как проявление мировой трагедии (сказка «Царевна-лягушка»). Легкость женского характера оказывается чертой комплиментарной мужской яри. Женщина смягчает мужчину, оборачивая тяжелую энергию мужской ярости, в пламень творчества. Если по Фрейду, творчество – это сублимированная сексуальность, то согласно нашим представлениям, основывающимся на изучении русского этнического характера, творчество – это преобразованная любовью ярь жизни. Однако, в волшебных сказках не все так безоблачно, зачастую главному герою приходится пройти ряд испытаний, чтобы заполучить героиню в жены. Собственно на этом и строится большинство сказочных сюжетов. Любопытно, что такой нюанс, как приходит ли Иван жить в семью невесты, или, напротив, берет невесту на стороне и приводит ее жить в свой дом, на тему обязательности испытаний никакого влияния не оказывает – испытания все равно неизбежны. Напомню, что в волшебных сказках речь идет о царях и царицах. Еще Фрезер в книге «Золотая ветвь» пришел к выводу, что «у некоторых арийских народов… было обычным видеть продолжателей царского рода не в мужчинах, а в женщинах». Древнерусское понятие «волость», подсказывает, что супруга правителя являлась символическим воплощением его страны и власти. В сакральном смысле она была аватарой Великой Богини – Матери-Сыры-Земли. Владимир Яковлевич Пропп пришел к тем же выводам на основе анализа русских сказок. Поэтому еще один синоним красоты – величавость, вспомнил слова Некрасова: Их разве слепой не заметит, А зрячий о них говорит: «Пройдет – словно солнце осветит! Посмотрит – рублем подарит!» В кельсткой мифологии есть очень любопытный персонаж, позволяющий проиллюстрировать сказанное – Веселая Шейла или Шейла-на-Гиг. Это богиня Власти, которая в образе ужасной старухи является к претенденту на королевскую мантию. Если претендент не дрогнет и вступит с Веселой Шейлой в сексуальные отношения, и она в свою очередь останется довольна случившимся сексом, то в тот же миг ужасная старуха обернется Прекрасной Девой, а претендент получит право быть ее мужем и законным Королем. Мы с вами можем вспомнить, что Екатерина Великая подвергала схожему испытанию своих фаворитов, подсылая им свою пожилую фрейлину. Очень любопытно, что дань в Древней Руси платили беличьими и куньими шкурками, в денежном эквиваленте – это была достаточно незначительная сумма, но на мистическом плане «куна» или «белка» от «дыма» являлась символической заменой западноевропейского «права первой ночи» – символическим браком Князя с Девой рода, дающим ему сакральное право власти. Во время зимнего полюдья князь как бы гостил у всех подвластных ему родов, подтверждая свои обязательства по защите и управлению. Инородцам, будь то авары, обры или хазары полюдье славяно-русы не устраивали и дань «куной от дыма» не платили, предпочитая откупаться деньгами или даже рабами. Следует напомнить, что психология людей традиционного общества довольно сильно разнится с психологией наших современников. К примеру, саксы несколько раз поднимали против франков восстания, приведшие к многочисленным жертвам среди мирного населения, причиной которых стала дань, наложенная на саксов королем франков Карлом Великим – стадо в сорок коров определенной масти. И как мы понимаем, дело не в стоимости этих коров, но в сакральности жеста выплаты подобной дани. Таким образом, во время полюдья как бы свершалась мистическая свадьба Князя и Матери-Сыры-Земли, которую, когда речь шла о власти над землевладельцами, на земном плане символизировала пушная рухлядь. В этом же коренится традиция многоженства языческих князей – право на власть давала только женитьба. Неслучайно, у князя Владимира Святославовича, пока он был язычником, насчитывалось до 800 жен. Прослеживаются данные представления и в современном брачном ритуале. Во время свадьбы молодых принято называть князем и княгиней, за невестой дают приданное, а судьбу бесприданницы сравнивают с участью сироты. Возвращаясь к образу Веселой Шейлы, необходимо подчеркнуть, что после работ академика Рыбакова, Шейлу-на-Гиг можно со всей определенностью соотнести с Царевной-лягушкой русских сказок. Иван-царевич должен пройти испытание – поцеловать безобразную лягушку, которая оборачивается Василисой Премудрой или Царевной-волшебницей. Отдельного разговора требует такое качество русского женского характера, как верность. Христианская Русь постулировала женскую верность, как главное и непреложное качество характера, как не обсуждаемую добродетель. Вышла замуж – терпи. Невольно вспоминается знаменитая фраза: «В СССР секса нет». Однако, даже в христианской Руси на уровне бытовой морали все было значительно сложнее. В волшебных сказках главные герои зачастую начинают совместную жизнь еще до официальной свадьбы. В русских же бытовых сказках, очень много сюжетов про неверных жен, и далеко, как не всегда, сказка осуждает героиню за супружескую измену. Русская бытовая сказка, подобно европейскому плутовскому роману полна жизни и гедонизма, когда сексуальность не только не отвергается, но, напротив, воспринимается неотъемлемым источником радости. Так, в многочисленных сказках «о приключениях солдата», героиня умудряется изменять со служивым своему мужу практически на глазах супруга, часто они даже спят в одной постели. Кроме того, стоит напомнить, что существуют еще и так называемые «запретные» сказки, в которых сексуальная тема раскрывается во всем разнообразии. Любопытно, что сказка не осуждает супружескую измену, когда речь идет об измене с солдатом, но в тоже время, сказка крайне отрицательно относится к измене с дьяком или попом. Складывается такое впечатление, что изменяя мужу с защитником Отечества – солдатом женщина проявляет какую-то высшую любовь, а вот отношения со священнослужителем сказка трактует как похоть, в результате чего женщина всегда подвергается какому-нибудь наказанию (чаще всего ее побивает обманутый и разгневанный муж, которому в этой мести иногда помогает чёрт). Однако, в волшебных сказках о Царях и Царицах, прослеживается другой стереотип поведения – главная героиня, храня верность своему возлюбленному, идет на муки, и даже жертвует самой своей жизнью. Как показал Прозоров, в былинах достаточно часто упоминается мотив ритуального самоубийства, не только мужчин, но и женщин. Для иллюстрации распространенности женских самоубийств достаточно упомянуть Катерину Микуличну (былина Чурило и Катерина), Василису Микуличну (былина Данило Ловчанин), Софью Волховичну (баллада Федор Колыщатой). Причина самоубийства всегда одинакова – гибель любимого мужчины. Следует подчеркнуть, что данные самоубийства носят ритуальный характер и не только не осуждались современниками, но, напротив, считались проявлением благородства. Осуждать самоубийц стали много позже, после насаждения христианской морали. Для славян-язычников, самоубийство – уважаемый выбор свободного человека. Путь к смерти – это самый короткий путь к Славе. Византийские и арабские историки в один голос пишут, что русы плену и рабству предпочитали смерть – бросались на меч. Так же ведут себя и герои былин: Алеша Попович, Добрыня, Дунай. Право на смерть – это привилегия свободного человека. Эпический богатырь Дунай случайно убивает в поединке лучников свою жену, беременную чудесным ребенком и от горя кидается на меч. Из крови богатыря рождается священная река русов – Дунай. Это один из самых красивых и сильных сюжетов мирового эпоса. Данило Ловчанин оказавшись перед выбором скрестить оружие с братьями отправленными против него князем Владимиром или умереть, выбирает смерть – бросается на копье. Последние слова богатыря: «Где ж это видано – брат на брата с боем идет!». Его жена Василиса Микулична отвергает домогательства князя и закалывается над телом мужа со словами: «А больша-де у нас заповедь клажона: А который-де помрёт, дак тут другой лягет». Получается, что клятву «любить до смерти» воспринимали дословно, это были не пустые слова. Следует подчеркнуть, речь идет о ритуальном поведении, а не об аффективном поступке. Древнерусское поучение «Слово святого Дионисия о желеющих» свидетельствует об обычаи русских женщин «по мертвым резаться» даже в XIV веке. Средневековые историки, описывая данный ритуал пишут, что женщина убивала себя – «порола груди белые» двумя клинками. По мнению Прозорова, способ ритуального самоубийства является важным критерием происхождения женщины. Так женщины русов закалывались, а словенки уходили в мир иной путем удушения. Возможно, что эта разница вызвана сословными различиями, ряд авторов относит русов к воинскому сословию, а словен к сословию производителей. Арабский историк Ибн Фадлан описывая похороны знатного руса, пишет, что одна из жен умершего, добровольно выполнила роль жрицы, которую Фадлан называет «ангелом смерти», эта благородная женщина сгорела на погребальном костре своего мужа. Погребальный обряд «похороны знатного руса», описанный ибн Фадланом, показан в целом ряде художественных фильмов, но отчего-то как скандинавский, что противоречит действительности. Как можно увидеть в рамках одной народной традиции присутствует две, казалось бы, взаимоисключающие модели поведения. Может показаться, что дело в различиях сословных обычаев, когда благородство и верность Царевн противопоставляется гедонизму и легкомысленности простолюдинов. Нам видится, что данная гипотеза ошибочна. Достаточно вспомнить жену князя Владимира Красно Солнышко княгиню Апраксею. Княгиня прилюдно обнаруживает свою связь с Тугарином, заигрывает с Чурилой Плетковичем, пытается соблазнить калику Касьяна, против воли мужа помогает Илье Муромцу. В былинах распутство Апраксеи подчеркивается множество раз. Княгиня Апраксея не единственная главная героиня, с мягко говоря, «игривым» поведением. В сказке «Иван Годинович» есть эпизод, когда во время боя Иван валит Кощея на землю, и тут обнаруживается, что у Ивана нет под рукой даже ножа. Иван командует Настасье принести ему кинжал, но одновременно обращается к ней и Кощей: Ай же ты, Настасья Митриевна! За Иваном быть тебе - крестьянкой слыть, А за мной-то быть тебе - княгиней слыть. Аргумент оказывается решающим – Настасья вцепляется Ивану в волосы и стаскивает его с Кощея. Одолев Ивана, Кощей и Настасья привязывают его к дубу, а потом в шатре придаются любовной утехе. Тем временем на дуб спускается ворон. Вещая птица говорит человеческим голосом, что не долго Кощею с Настасьей быть. Обозленный Кощей берёт лук Ивана и пытается убить ворона. Первая стрела ломается пополам, вторая – улетает в небо, а третья, заговорённая – рикошетом отскочив от дуба, попадает в голову Кощея и убивает его. Оставшись без жениха, Настасья с саблей в руках подходит к связанному Ивану и говорит: «От бережка откачнулась, К другому да не прикачнулась. Ай же ты, Иванушко Гудинович! Ты возьмешь ли меня за себя замуж? У тебя теперь скованы ножки резвые А связаны ручки белые: Я тебе отрублю буйну голову». Вот так прямым текстом: «Или женишься, или убью!» Практически такая же ситуация приключилась у Добрыни, которому со Змеем Горынычем изменила его жена Маринка Игнатьевна. Участь обеих женщин оказалось печальной, они были не просто убиты, но тело их было разрезано на куски. И отрубил у Настасьи резвы ноги, Рубил-то ей ножки, сам приговаривал: «Эти мне ноги не надобны – Пошто шли из бела шатра Драть Ивана за желты кудри». И отрубил у Настасьи белы руки: «Эти мне руки не надобны, Которые драли Ивана за желты кудри». И распластал у Настасьи бело тело, Которое спало с Кощеем Бессмертныим. Только-то Иванушко и женат бывал. Важно подчеркнуть, что обеих женщин Настасью и Маринку убивают не за факт супружеской измены (формально Иван и Настасья неженаты), а за пособничество супостату – злейшему врагу русского народа. Еще одна важная деталь, в других сказках жена-изменница, совершив злодеяние, оборачивается «змеей подколодной» или другим чудищем. Выходит, что совершив подлый проступок, женщина утрачивает свою красоту и становится злодейкой. В упомянутом сюжете, Маринка Игнатьевна не просто колдунья, но и дочь морского царя. Получается, что она сестра Василисы Премудрой. Вновь сказка дарит нам сюжет о двух сестрах и их разной судьбе. Согласно сказке, мудрость Василисы заключается в том, что она бежит со своим любимым из отчего дома – начало истории – это сказка «Морской царь и Василиса Премудрая». Однако, после того, как Иван, поцеловав лягушку, проходит испытание Василиса помогает ему получить награду – царство Кощея Бессмертного. Так в сказке «Царевна-лягушка» заканчивается история любви Ивана и Василисы. Подчеркнем, что Иван в некотором смысле получает приданное. У Маринки другая судьба, она зарится на посулы Змея Горыныча, который таким образом подкупает ее, в результате своей жадности Маринка погибает. Таким образом, русская сказка недвусмысленно программирует, что замуж нужно идти по любви, а не корысти ради. Когда брак по любви, то всякая невеста – красавица, а жених подлинный князь, и все у них в жизни ладится самым лучшим образом до тех пор, пока мужчина старается делать всё, что может ради своей любви. Любопытно, что на психотерапевтических сеансах многие мужчины связывают свои успехи в карьере и бизнесе с удачей, которую им дарит любимая женщина. Опять же, заметим, что и слово «удача» в русском языке женского рода. Когда мы слышим имя героини – Василиса Премудрая, мы понимаем, что она очень красива, и что она будет красивой всегда, сколько бы лет ей не исполнилось. Русская красота не зависит от возраста, потому что в основе ее лежат, прежде всего, духовность, мудрость, сила характера. Баба Яга – страшна, но ведь она уже не принадлежит только миру живых, а страх является обязательным условием инициации. В тоже время, ни в одной русской сказке, нет упоминания о безобразности старух, в то время как для скандинавских саг – это обыденность. Нет в русских сказках и страха перед магической силой старой ведуньи, путь даже это сама Баба Яга, а германцы напротив очень боялись колдовства. Скандинавские саги говорят, что венды непревзойденные мастера в магических искусствах, тоже говорят про кельтов. Но ведь славян и кельтов, при всех различиях культур, роднит, прежде всего, возвышенное отношение к женщине. Что гонит викинга-скандинава в разбойный набег – жажда наживы, а русский богатырь, подобно рыцарю Круглого стола, совершает подвиг во имя Любви и во Славу Руси. В русском языке женского рода не только слова «красота» и «любовь», но и такие слова как «власть», «удача», «сила», «воля». Русская женщина, всегда красавица, иностранцы в один голос говорят о необычайной красоте русских женщин, но кроме того, русская женщина – это сильная и вольная личность, которая дарит свою любовь только настоящему мужчине, и в этом проявляется ее мудрость. Мужчине же ничего другого не остается, как работать над собой, каждый день, подтверждая свое право на любовь. Вслушаемся в строки Некрасова: Не жалок ей нищий убогий – Вольно ж без работы гулять! Лежит на ней дельности строгой И внутренней силы печать. Возвращаясь к образу княгини Апраксеи, подчеркнем, что былины говорят не только про ее ветреность, но и про ее необычайную мудрость. Апраксея – первый советчик князя Владимира Красно Солнышко. Не случайно перед сватовством к ней Владимир говорит: «было бы мне, князю, с кем… думу думати». Тексты берестяных грамот и другие исторические документы свидетельствуют, что русские женщины не были затурканными жертвами домостройевщины, но, напротив, обладали очень широкими правами. Так, например, в отличие от гречанок, римлянок, европейских современниц, русские женщины были полноправным субъектом права. Они могли самостоятельно и от своего имени вести торговые дела, заключать сделки, обращаться в суд. Александр Гильфердинг в «Истории балтийских славян» пишет, что средневековых путешественников поражало сколь высокое место в семейной и социальной иерархии занимали русские женщины: «Она ведет хозяйство, принимает гостей, воспитывает детей, вдовой по смерти мужа управляет всем домом, имением и челядью, вообще супруга балтийского славянина была не раба, а равноправная мужу госпожа в доме». Всегда у них теплая хата, Хлеб выпечен, вкусен квасок, Здоровы и сыты ребята, На праздник есть лишний кусок. Идет эта баба к обедне Пред всею семьей впереди: Сидит, как на стуле, двухлетний Ребенок у ней на груди Для сравнения – в римском праве женщина – живая собственность «патер фамилия», никаких прав у нее нет. Даже в случае изнасилования – закон ведет речь об ущербе чести и собственности отца или мужа жертвы, но не об ущербе, нанесенном ей. Показательный случай произошел с балтийскими славянами, служившими византийскому императору. Один из них, попытался изнасиловать некую матрону. К счастью, жертва сумела заколоть насильника. Так вот варяги выплатили пострадавшей (подчеркнем, пострадавшей, а не ее мужу) откуп – за моральный ущерб. Тело же мертвого насильника выбросили на улицу, отказав преступнику в погребении. Не менее высокое положение занимали у русов вдовы. Об этом упоминается как в исторических документах, так и в эпосе – богатырь Илья Муромец будучи в Тальянской земле женился на честной вдове и прижил с ней детей. Кроме того, известно, что у балтийских славян существовал обычай «матчества», когда человека прозывали не по отцу, но по имени матери. Равноправие мужчин и женщин у славян подчеркивает такой феномен как существование славянских амазонок – богатырок или поляниц. Амазонками женщин-воительниц назвали греки, и помещали место их проживания в разные части географической карты. Действительно, этот феномен встречается у многих индоевропейских народов, достаточно упомянуть сарматов и германцев. Впрочем, у последних, воительницы скорее персонажи легенд, нежели фактической истории. Да, в эпосе «Кольцо Нибелунгов» упоминается Брунгильда, но и у греков были мифы об Афине Палладе, в то время как афинские жены зачастую были существами второго сорта. Другое дело у славяно-русов! Былины и сказки лишь фиксируют то, что наблюдалось, и было повсеместно распространено в действительности. Не только в былинах встречаются женщины-богатырки – это жены Дуная, Добрыни, Ставра, а так же, проживающая «у синего моря студеного, у белого камушка латыря» Златогорка Северъянишна, но и в реальной истории зафиксирован очень интересный факт, на многих древних картах рядом расположены земли русов, людей-волков и амазонок. И расположены эти земли, не только в Северном Причерноморье, что могло бы свидетельствовать о сарматском влиянии на славян, но и согласно Павлу Диакону в центральной Европе между Южной Балтикой и Северной Италией. Об этом же сообщают арабские историки. Адам Бременский в IX веке пишет: «Говорят, что вблизи от этих берегов Балтийского моря находятся амазонки… говорят также, что они становятся беременными от проезжих купцов и от тех, которые находятся у них в плену… И когда дело доходит до родов, то мужского рода у них рождаются песьеголовые, а женского – прекраснейшие женщины…». Обратим внимание, что славянские амазонки выбирали мужчин по своему вкусу, и если они рожали мальчиков «псеглавцев», то значит, такими были их отцы. О псеглавцах также известно, что «у них голова располагалась на груди», думается, что эта поэтическая метафора указывает на огромный рост. Мы и сейчас говорим: «Он такой маленький, что мне в пуп дышит». Позволим себе высказать гипотезу, скорее всего, славянские амазонки были частью племенного суперсоюза велетов или лютичей, которых называли людьми-волками. Косвенно данная гипотеза подтверждается сообщением Козьмы Пражского, который писал, что при правительнице Либуше на месте пражского Вышеграда существовала крепость девушек-воительниц – Девин. Рядом с ней и возвели свою крепость чешские юноши. Известно, что чехи долгое время были данниками велетов, которые относились к ним пренебрежительно и унижали их. Именно, победа над велетами привела к росту чешского национального самосознания и позже к формированию чешской государственности. Выходит, что отбиться от лютичей чехам помогли богатырки. Наверное, сначала они разрешили юношам-чехам поставить крепость рядом со своей, затем, вероятно, привыкли к ним и даже из жалости полюбили, позже из любви поддержали чехов в конфликте с велетами. Возможно, что богатырок поддержали и другие члены союза – русы. И возможно, что именно в этой истории кроится причина векового раздора славянских народов: русов и лютичей. Так распался древний племенной суперсоюз, о котором еще в VI веке писал сириец Захария Ритор: амазонки «живут сами по себе и воюют с оружием и на конях», соседями же их являются: русы и люди-псы – мужчины с огромными конечностями у которых нет оружия. Велетов многие называли великанами. После распада суперсоюза и хотя еще некоторое время встречаются славянские Княгини-воительницы, упоминания об амазонках исчезают. Последнее яркое упоминание о богатырках описание Северной битвы народов – сражения у Браваллы, где сошлись дружины данов, шведов, норвегов, русов, лютичей, фризов, англов и других прибывшие на тысячах кораблей. За власть и Корону Севера бились сторонники Харальда Боезуба и его племянника Сигурда Кольцо. Всего «Деяния данов» Саксона Грамматика насчитывают 94 знаменитых героя в войске Сигурда и 60 великих героя в войске его дяди. Славяне бились с обеих сторон. Любопытно, что в тексте Саксона Грамматика берсеркеры в большинстве своем носят славянские имена, а еще более поразительно, что в войске Харальда Боезуба бились три княгини – богатырки Весна, Хоть, Выверка (белка). Не случайно славянские мечники стали главной ударной силой Харальда в этой эпохальной битве. Левым крылом войска командовал вендский князь Якун Резанная Щека, правым крылом – богатырка Хоть, запасным полком, по сути, гвардией командовала княгиня Весна, она же несла знамя. В страшной битве, последней битве, где участвовали священные боевые колесницы ариев, победу одержал Сигурд Кольцо. Княгиня Весна была убита самым сильным богатырем Севера – Старкадом, которому согласно легендам воинскую силу дал сам бог Один. Только этот герой, которого Дюмезиль сравнивает с Гераклом и богом Индрой смог победить славянскую девушку. Таким образом, отнюдь не случайно, что в былине богатырка Святогорка побеждает Добрыню Никитича. И не случайно, что в современном шведском языке Яга (Jaga) означает амазонку. Сильная женщина – это русский женский архетипический образ, проявляющийся через все века русской истории. В игре ее конный не словит, В беде — не сробеет,— спасет; Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет! В отличие от греческих мифов в русских сказках не рассказывается о делах богов, по меньшей мере, не рассказывается явно. В тоже время, среди женских персонажей легко узнаются архетипы Лели, Лады, Мары. Причем, обретение данных архетипов связано не столько с биологическим возрастом как с психологической зрелостью. Причем складывается такое впечатление, что русская девушка обладает врожденной мудростью, женщина – неувядаемой красотой, старуха – молодостью и энергий. Всё названное есть ни что иное как проявление: Надежды, Любви, Веры. Подведем итог, согласно русскому эпосу настоящую женщину отличают: красота, как проявление духовности, гармонии и счастья, мудрость, которую иногда понимают, как терпение, любовь как воодушевление, сила и воля, как чувство собственного достоинства и проявление внутренней свободы. © Слабинский В.Ю. Очерк о русском женском характере (фрагмент новой книги), Санкт-Петербург, 2010 © Слабинский Владимир Юрьевич, кандидат медицинских наук, доцент кафедры психотерапии Санкт-Петербургской Государственной Медицинской Академии им. И.И. Мечникова; руководитель Санкт-Петербургского института Позитивной Динамической Психотерапии и Психологии Отношений Источник: http://dr-slabinsky.livejournal.com/51056.html#cutid1 | |
| Просмотров: 7162 | Комментарии: 75 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 12 | 1 2 » | ||||||||||
| |||||||||||
| 1-10 11-12 | |||||||||||
